Владимир Чуб о кризисе: 'Мы исходим из того, что мы еще не на дне'

Как мировой финансовый кризис отразился на благосостоянии Ростовской области, каковы перспективы? На "Дон-ТР" - продолжение интервью, которое дал губернатор региона Владимир Чуб.

Корр.: На одном из заседаний Законодательного собрания области было принято решение о сокращении доходной части бюджета на 5 миллиардов рублей. Как это скажется на многочисленных программах, в том числе, социальных, которые финансируются из областного бюджета?

Чуб: На протяжении последних пяти - минимум трех - лет мы прибавляли в объемах производства 10 и более процентов, а в росте бюджета до 25 миллиардов. И у нас, когда формировался бюджет 2009 года, он формировался со второго квартала 2008 года, когда еще не было таких отрицательных тенденций в экономике, и мы, рассчитывая практически на такие же темпы прироста, почти на 30 миллиардов мы предусматривали программы. Это не фактические деньги, а планируемые... Конечно, нам уже в течение этого года пришлось проводить корректировки. Последняя корректировка бюджета - это не снятие каких-то денег, а реальное понимание недополучения. То есть, речь идет не об уменьшении средств, а о корректировке планов. А где-то стоит отнестись к этому, как к положительному моменту - в вопросах бережного отношения к средствам, которые тратились в бюджете. Потому что, когда мы стали перепроверять, видя такое положение дел, целый ряд строек, капитальных ремонтов, смотреть, как расходуются средства, то увидели массу нарушений. Это то, о чем говорит сегодня население, о чем говорят наши руководители - о вопросах коррупционного проявления. Завышаются объемы выполненных работ. Допустим, в Песчанокопском районе строится детский сад. Там выполнили работ на 10 миллионов рублей, а закрывают 30 миллионов. То есть, мы в прошлом году заплатили 30 миллионов за фактически выполненные 10! (Я ориентировочные цифры говорю.) Таких объектов оказалось много. Мы сразу привлекли счетную палату и стали смотреть. Особенно это касалось вопросов, которые софинансировались и областью, и муниципалитетами. Муниципалитеты финансировали около 5 процентов всего на местах. А область - 95 процентов. И получилось так, что раз это областные деньги, не из своего бюджета, то и отношение к ним на местах соответствующее: раз не наше, то и не страшно, потратили и потратили... Когда мы это поняли и взялись проверять каждый объект, задержали с оплатой с начала года, но только после проверки Счетной палаты и других контролирующих органов, начали во факту выплачивать деньги. У нас всплыл целый ряд объектов, где завышались объемы. Нам пришлось заменить все руководство Облстройзаказчика - руководителя и заместителя убрать. Да, конечно, были переданы материалы в прокуратуру, объявлены взыскания, лишения премий были даже за небольшие отклонения от фактических объемов. С одной стороны мы реально оценивали возможности выполнения бюджета, а с другой провели непримиримую борьбу с невыполнением объемов. Иногда стали просто банкротиться строительные фирмы. И сегодня идут судебные тяжбы. Есть люди: по которым ведутся дела - и по строителям, и по руководителям муниципалитетов, которые допустили все это. Поэтому, с одной стороны мы провели оздоровление, а с другой - максимально уменьшаем финансирование новых объектов. То, что мы софинансиурем вместе с федерацией, эти проекты мы продолжаем. После крайней корректировки бюджета, он все равно остался плюсовым по отношению к 2008 году. "008 год вырос у нас на 25 миллиардов по отношению к 2007 году. Это очень серьезный прирост. И сегодня этот объем бюджета 2008 года сохраняется, даже чуть-чуть увеличивается - на три процента. Но я хочу сказать откровенно: это еще не значит, что мы не вернемся к вопросу корректировки бюджета. Для нас сегодня основная задача - не упасть по исполнению бюджета доходов ниже 2008 года. Это основная задача. Кроме того, мы провели ряд переговоров в Министерстве Финансов и в Правительстве. Понимая, что мы можем сорвать работы, приостановить их по ряду значимых объектов... Я бы сказал так: сегодня, например, мы продолжаем строительство двух мостов через реку Дон. Такого в истории еще не было, чтобы одновременно строились два моста. Мост в Ростове, который мы, область начали проектировать 4-5 лет назад... Конечно, мы не предполагали, что Ворошиловский мост выйдет из строя, но мы понимали, что надо строить новый. И когда произошла такая беда с Ворошиловским мостом, что он был остановлен по эксплуатации, его срочно капитально ремонтировали, у нас как раз в этот момент была закончена экспертиза документации по новому мосту, и мы за счет областных денег в 2007 году начали строительство (федерация сказала, что нет денег даже на софинансирование). И сегодня, когда мы говорим о том, что собираемся ввести в третьем квартале моста в Казанской через Дон (второй мост), то мы не хотим оказаться в ситуации, что не будет уже денег на продолжение строительства моста в Ростове. А остановить его и оказаться в такой ситуации, в какой оказались мы вместе с население Ростовской области из-за выхода из строя Ворошиловского моста, мы не можем. И мы договорились... Буквально на днях мной было подписано финансовое соглашение с Министерством Финансов о том, что области дают бюджетную ссуду на 1 миллиард 630 миллионов рублей целевым назначением до 2012 года для Ростова. Думаем, что мы справимся и достроим своими силами мост на Верхнем Дону, в Казанской, и решим проблему, которая существовала, наверное, не одно столетие, перехода через Дон в том районе. И вот миллиард-шестьсот направим, чтобы не сорвать график, на втором мосту. Конечно, мы сроки все равно немножко сдвинем, но думаю, что к концу 2010-началу 2011 года мы этот мост закончим. Это 6-полосный мост, который даст нам возможность облегчить движение в центральной части города Ростова. Ведь сам мост всего 500 метров, а строится трасса в 4 с лишним тысячи километров. Фактически с Гвардейской площади почти до памятника "Тачанки" и делаем огромную развязку - второй выход из Ростова на Кавказ. Мы написали еще просьбу на 2 миллиарда, еще по двум направлениям обратились в Минфин. Но там нам сказали, что у нас дела не так плохи, как в других территориях. И вот сегодня мы имеем 3 с лишним процента по отношению к 2008 году. Мы имеем плановый дефицит, а не профицит. Мы его закладываем... Мы считаем, что даже если пойдем на заем в банки, то с таким расчетом, чтобы занять в четвертом квартале текущего года, а погасить их уже в первом квартале 2010 года. Вот такие планы... Мы эти вещи понимаем, контролируем. Я свою работу всегда строю исходя из худшего, и если улучшения не произойдет, и мы будем продолжать падать, о мы это все имеем в виду.

Корр.: Что Вы можете сказать о динамике кризиса? Пик пройден или нет? Чего нам ждать?

Чуб: Ну, если б я это знал, я был бы, наверное, счастливым человеком... Тогда можно было бы выстаивать политику. Но я повторюсь: вы исходим из ситуации худшей. Если будет лучше, мы справимся. Но в моей жизни, за время моей работы здесь, это четвертый кризис. Был кризис начала 90-х годов, когда сгорели деньги на сберкнижках, потом политический кризис 1993 года (стрельба в столице нашей страны), дефолт 1998 года, когда мы в четыре раза по отношению к доллару стали беднее, и нынешний кризис. Конечно, мы стали жить - значительная часть населения - хуже, чем мы жили в 1998 году. Но это, прежде всего, относится к тем, кто потерял работу. Хотя выплата пособий по безработице идет, но человек работу потерял. Это относится ко многим из нас, поскольку повысились тарифы. То есть, довольно значительная часть населения живет хуже, чем в 2008 году, несмотря на то, что по бюджету все не так плохо. Но сам кризис мягче, чем тот, что был в 1991-1992 годах. Я понимаю, что это не утешение. Но надо признать, что для человека этот кризис мягче. Может, для банковских структур, для отдельных производств он хуже, и сейчас предпринимаем все меря для того, чтобы смягчить... Чтобы помочь людям пережить мягче этот кризис. Ведь не скажешь, что тебе сегодня легче, чем в 1991, потому что тогда возникает вопрос, а для чего мы живем? Чтобы нам было все время труднее, труднее? Это не утешение, но объективно это так. Мы пережили один раз... Ведь у нас работали на Ростсельмаше 30-50 тысяч человек, сейчас работает 17 тысяч. Да, было тяжело, но они пошли в малый бизнес, о поддержке которого мы и сегодня говорим, они стали создавать малые производства, они переобучились, пошли на другие предприятия. Вот этим всем мы и сегодня занимаемся, у нас уже есть опыт в такой работе. Да, для кого-то это - по-живому... Но большая часть людей, я считаю, сегодня понимает эти процессы. И я не могу кривить душой. Я говорю честно: да, сложно, но не так как в 21998 году. И сегодня все делается областной администрацией, чтобы смягчить этот период жизни непосредственно для человека. А раз так, то мы должны заниматься экономикой. Это не простая раздача денег, прежде всего, надо дать человеку заработать. И сегодня, понимая эту задачу, мы все делаем, чтобы облегчить жизнь людям и помочь пережить этот период. Но как долго этот период продлится, я сказать не могу. И готовиться надо к продолжительному времени, Потому что - дай Бог, чтобы мы прошли пик, когда кривая достигла дна, но мы исходим из того, что мы еще не на дне. И задел у нас в экономике области существует, чтобы мы не допустили обнищания наших людей так, как это происходило в предыдущие кризисы.