Отборная практика

Когда такой размах, размер не имеет значения. На минувшей неделе правоохранительным органам за борьбу с рейдерством в России поставили неуд. Тут, впрочем, вряд ли только в одном непрофессионализме отдельно взятых сотрудников дело: говорят и о несовершенстве законодательства, и, естественно, о пустившей повсюду корни коррупции.

Плюс ко всему прочему последствия кризиса оказались благоприятной средой не только для размножения захватчиков, но и для их мутации: прежде они выбирали куски покрупнее да пожирнее, сегодня же целями их атак все чаще становятся предприятия малого и среднего бизнеса, а иной раз экзотические и даже стратегические объекты.

Корреспондент НТВ Роман Соболь в поисках ответа на вопрос, что делать, вник в отборную практику.

Владимир Жуков, арендатор кладбища: «Я не хочу быть отбивной под трубами или битами этой банды. Я езжу с оружием, и ничто меня не остановит от применения оружия».

Управляющий кладбищем не боится усопших. Он боится ныне здравствующих и очень активных конкурентов.

Тамара Истомина, смотритель кладбища: «Врывается какая-то машина тонированная, все в касках, бронежилеты, автоматы».

И это — на кладбище. Но рейдерам чужды условности, когда речь идет о доходном месте. Конфликт разрастается, в нем уже по уши увязли местные власти. В России — новая волна рейдерства. Кризис породил новые схемы захвата, а сами захватчики стали более всеядными — теперь их интересуют даже мелкие, не слишком доходные предприятия.

Разберем практический пример. Территория одного из московских ООО (в престижном районе), ставшая мишенью для рейдерского захвата. Владельцы просили не выдавать адреса, пароли и явки. Как происходил захват, нам расскажет Андрей Тюкалов — специалист по слияниям и поглощениям.

Андрей Тюкалов, специалист по слияниям и поглощениям: «На фирму обратился человек, представился кредитным брокером и предложил услуги по получению кредита. Ему были представлены все документы и учредительные и образцы подписей, там были и протоколы, и все остальное».

Потом человек пропал, кредит хозяева так и не получили, а получили повестку в суд. Невесть откуда взявшиеся документы свидетельствовали: их фирма должна неким лицам 5 миллионов рублей за аренду чего-то там. Классический рейдерский заход — через суд под любым предлогом внести сумятицу и остановить работу предприятия. Примета времени — все чаще для этого используются банковские схемы.

Рейдеры из числа топ-менеджеров банка дают кредит под залог. Затем обращаются к «своим» силовикам. Те начинают проверку по фиктивному поводу, цель — хотя бы на время арестовать счета компании-должника, чтобы она не могла платить по кредиту. Возникает задолженность, банк разрывает кредитный договор, отсуживает заложенное имущество, быстро регистрирует и перепродает его. Занавес, рейдеры и дружественные им чиновники делят прибыль.

Иногда захватчики используют госструктуры втемную. В законодательстве еще хватает поводов для внеплановых проверок бизнеса.

Кирилл Кабанов, председатель Национального антикоррупционного комитета: «Если маленькая или средняя фирма, ее можно нагнуть по принципу: банк направляет в Финмониторинг информацию: «Нам кажется, что на счету деньги (а эти деньги идут на погашение кредита) — грязные».

Финмониторинг начинает проверку, ничего не находит, но пока шло расследование, счета компании были заморожены. Просрочка кредитных выплат, а далее — по уже известной схеме.

Итак, здесь способом захода рейдеров на объект был поддельный договор аренды. Но ведь такие договоры должны пройти государственную регистрацию?

Андрей Тюкалов, специалист по слияниям и поглощениям: «Здесь рейдеры заключили краткосрочный договор аренды — он не требует государственной регистрации. И буквально на следующий день на предприятие пришли судебные приставы и арестовали все имущество, которое необходимо для ремонта автотранспорта».

Такая оперативность наводит на мысль о тесном сотрудничестве рейдеров и судебной власти. Роли строго распределены. Налоговая устраивает проверки, суд легализует рейдерский захват, приставы изымают спорное имущество, регистрационные службы окончательно закрепляют право собственности захватчиков. У силовиков — своя работа.

Владимир Маркин, официальный представитель Следственного комитете при Прокуратуре РФ: «Рейдерам способствуют сотрудники правоохранительных органов. Что они делают: изымают носители информации с реестрами акционеров, в которые потом вносятся изменения под надуманными предлогами. Возбуждают заказные уголовные дела».

Иногда в захватах задействованы местные депутаты и региональные власти.

Геннадий Брехов, генеральный директор ЗАО «Базальт»: «Платим налоги мы. А администрация и вся чиновничья рать помогает мошенникам. Я отвечаю за свои слова».

Как противостоять такой отлаженной машине? Задача антирейдеров — выбить с поля боя коррупционное звено. Без поддержки чиновников планы захватчиков разваливаются.

Светлана Васина, генеральный директор антирейдерского агентства: «Мы рисуем схему рейдерского захвата по элементам. Для того чтобы завершить рейдерский захват, нужно сделать то-то и то-то. Будут задействованы такие-то и такие-то государственные структуры».

Аналитическая информация передается в Антикоррупционный комитет, начинается проверка чиновников, предположительно помогающих рейдерам. Может, и не получится доказать их вину, но спугнуть, заставить отказаться от захвата — задача посильная. Впрочем, рейдеры — люди изобретательные, и кризис их лишь подстегнул.

Рейдеры очень ловко используют законные поводы. Если предприятие не выплачивает рабочим зарплату, согласно новой статье 145 прим. 1 Уголовного кодекса, на генерального директора заводят уголовное дело. Это выгодно рейдерам. Статистика: в этом году таких дел уже возбуждено 186. Многие — с подачи рейдеров. Убрать старого генерального, поставить нового, своего — и предприятие почти в кармане.

Хотя данные говорят об участившихся нападениях на малый бизнес, промышленные гиганты тоже под ударом. «Энергомаш» — предприятие государственного масштаба, делает оборудование для атомных станций и ТЭЦ. Но рейдеры отпилили от холдинга изрядный кусок — завод в Барнауле. Появились контракты на поставку листовой стали. Якобы «Энергомаш» за нее не заплатил. Разумеется, никаких поставок на самом деле не было.

Александр Тырышкин, исполнительный директор ОАО «ГТ ТЭЦ-Энерго»: «Тем не менее по заявлению этих фирм Арбитражный суд решил исполнить производство, арестовать имущество и в конечном счете продать его по смехотворно низкой цене».

«Энергомаш» инициировал встречную проверку, выяснили: фирмы были подставными, судья допустил грубейшие ошибки, оценка имущества занижена в разы, аукцион был незаконным. Но 37 заводских зданий, станки, автотранспорт — все, вплоть до офисной мебели, уже продано с молотка за копейки. Покупатель на плечах сотрудников местного ЧОПа ворвался в заводоуправление. Оказывается даже стратегически важное производство можно захватить. При наличии крепкого тыла.

Светлана Васина, генеральный директор антирейдерского агентства: «Нету святого ничего. Все зависит от того, какие завязки с властью у того, кто посягает на собственность. Надо соизмерять силы. Если ты попер на реально стратегическое предприятие, надо понимать, что с той стороны может быть серьезное противодействие».

Противодействие есть, захват Барнаульского завода сейчас в разработке у следователей, но дело движется медленно — закон буксует. Необходима новая статья в Уголовном кодексе — о рейдерстве. Существующая статья, «Мошенничество», всех нюансов не учитывает. И особенно подробно следует прописать ответственность должностных лиц, прикрывающих рейдеров и регистрирующих сомнительные сделки.